Последний самурай - Страница 45

Он снова посмотрел на приоткрытую дверь и нахмурился. Все-таки это выглядело очень странно. Каким бы разгильдяем ни был Арбуз, ко всему, что касалось работы, он относился с большой серьезностью. Он привык тщательно заметать следы задолго до того, как на него вышли специалисты Вычислительного центра ГРУ, и просто не мог допустить такой небрежности в обращении с аппаратурой, пускай даже выведенной из строя.

За спиной у полковника гулко бухнула дверь подъезда, задребезжало стекло и простучали чьи-то торопливые шаги. Мещеряков вздрогнул от неожиданности, луч фонарика зигзагом метнулся по неровной стене. «Черт бы вас всех побрал», — с неловкостью пробормотал он и решительно преодолел последние четыре ступеньки лестницы.

Для того чтобы открыть дверь, ему пришлось взять фонарик в зубы. Толстая стальная плита тихо повернулась на петлях, издав привычный глухой скрежет. Запах табачного дыма усилился, и теперь полковнику показалось, что в подвале пахнет еще чем-то. Запах был как будто очень знакомый, но слишком слабый, ускользающий — не запах, собственно, а лишь намек на него. «Тень запаха, — подумал он с кривой улыбкой, — след звука и отпечаток света… Нужно выспаться как следует, а то мерещится черт знает что. Сейчас устрою Арбузу головомойку, заберу отчет, отвезу Федотову и завалюсь в койку минут на шестьсот. И никаких фантазий, никаких политических детективов и банковских счетов. Провались они в тартарары, эти фантазии, из-за которых солидному человеку не дают выспаться.»

Продолжая держать фонарик в зубах, полковник повернулся, нащупал выключатель на стене и повернул его по часовой стрелке, заранее щуря глаза в ожидании яркого света. Раздался привычный щелчок, но свет почему-то не загорелся. Это было чертовски неприятно и, более того, подозрительно. Полковник взял фонарик в руку и немного постоял, чутко вслушиваясь в тишину.

Он стоял в тесном пустом тамбуре между двумя бронированными дверями. Внутренняя дверь бомбоубежища тоже была приоткрыта, и привычный вид этой двери сегодня почему-то вызывал у него острое желание повернуться и уйти. Желание это было совершенно нерациональным и больше приличествовало напуганному ребенку, чем видавшему виды полковнику спецназа. Осознав это, Мещеряков решительно шагнул вперед и сердито потянул на себя тяжелую дверь.

Бледный луч фонарика обежал тесную комнатушку по периметру, выхватывая из темноты знакомые очертания приборов и мебели. Полковник тихо выругался сквозь зубы: оставшись один, Арбуз не терял времени даром. Видимо, с хакером случилось что-то вроде кратковременного приступа буйства: все, что можно было перевернуть и разбить, было разбито и перевернуто, под ногами хрустели осколки стекла и какие-то микросхемы. Переступив через высокий железный порог, Мещеряков первым делом споткнулся о расколотый корпус монитора. На столе, где до недавнего времени стоял этот монитор, он заметил раскрытый ноутбук. Ноутбук был старенький, с давно вышедшими из строя аккумуляторами. Арбуз много раз грозился выкинуть эту рухлядь, но руки у него до этого так и не дошли, что, учитывая теперешние обстоятельства, оказалось весьма кстати.

Арбуз сидел на своем вращающемся стуле, уронив лохматую голову на клавиатуру ноутбука и свесив вдоль тела длинные, как у гамадрила, руки. Это была та самая поза, которую полковник представлял себе еще на лестнице, и у него немного отлегло от сердца. В принципе, картина была ясна: отведя душу и переломав к чертям вышедшую из строя аппаратуру, Арбуз немного успокоился и сел писать отчет. Естественно, делал он это не от руки: Мещеряков почти не сомневался, что хакер давно разучился писать без помощи компьютера. Он подключил ноутбук со сдохшими аккумуляторами к сети и принялся за работу, и тут погас свет. Естественно, строго засекреченный Арбуз не мог рисковать, вызывая электрика из домоуправления, так что ему оставалось только дожидаться, когда свет загорится сам собой. Поэтому он открыл дверь, чтобы немного проветрить помещение, и стал терпеливо ждать. Ждал-ждал, а потом взял да и заснул — с кем не бывает?

Мещеряков с сомнением почесал щеку стволом пистолета и приблизился к столу, хрустя разбросанным по бетонному полу электронным мусором.

— Подъем, Арбузище, — сказал он негромко.

Арбуз никак не отреагировал: видимо, он спал мертвым сном. Тогда полковник похлопал его по плечу стволом пистолета, а когда и это не помогло, хорошенько встряхнул. Хакер с неожиданной легкостью начал заваливаться на бок и вдруг с глухим шумом рухнул на пол, перевернув стул. Мещеряков отскочил в сторону и посветил на Арбуза. Тот лежал на полу в неестественной позе, и его открытые глаза безжизненно поблескивали в свете фонаря, как две мутные стекляшки. Между ними что-то неприятно чернело, и полковнику не нужно было нагибаться, чтобы понять, что это такое. Это было пулевое отверстие — судя по некоторым признакам, выходное. Кто-то с близкого расстояния всадил хакеру пулю в затылок, да так ловко, что она вышла точно между глаз, пробив экран ноутбука и забрызгав его кровью.

Полковник тихонько присвистнул сквозь зубы. Сон с него как рукой сняло. «Закройся, Арбуз», — вспомнил он собственные слова. Это были, пожалуй, последние слова, которые Арбуз услышал в своей жизни. Судя по положению тела, в разговоры с ним убийцы не вступали, просто подошли сзади, выстрелили, потом разнесли вдребезги все, до чего могли дотянуться, и спокойно ушли. Зачем они это сделали — отдельный разговор, но явно не с целью ограбления. Вряд ли безобидный Арбуз ухитрился так насолить кому-то, что ему вышибли мозги прямо в его секретной лаборатории. Ну разве что параллельно с основной работой между делом залез в чей-нибудь компьютер и узнал что-нибудь, чего не должен был знать…